UrfinTrott
Крысиной улыбкой сверкнули зубы
Горькая слюна упала на ложе
И впились резцы, разрывая ткань кожи,
И хлынула кровь, сокращая губы.
Сжимались пальцы, впиваясь все глубже,
Колени уперлись в надменный бархат,
Раздавленной плоти, хрустели кости
И в дверь постучали, хозяин ждал в гости…
Стучали часы, спокойно и тихо,
Осел засыпая, хрипел у калитки
И в этот момент, последняя капля
Ударом последним, определила:
Что жизнь это кубик игральный, и только,
Что смерть – это нечто, что связано с жизнью…
И что 1/3 – похожа на дольку.
…и он отошел – его кровь утомила…
***
Четверка друзей, собралась у камина,
Собака душевно в ногах их ласкалась,
Стояла бутылка распитого Рома,
И женщина в алом им всем улыбалась…
И звали их странно, красиво и дерзко –
Ману, Себастьян, Бенджамен и Сантьяго…
Огонь торопливо играл лепестками,
Но тело он грел, глаза обжигая…
Минуты молчанья мужчин напрягали,
И замок пронизанный смехом и гнилью,
Наполнился звуком пронзительной лести…
А диспут имел свое продолженье,
Давно закаленной, утраченной песни…
И скинули карты, и что то смешалось,
Метнулось, забылось и засмущалось…
Лежали три тела в прихожей у Сана,
Ману, Себастьяна и Бенджамена…
Четверка друзей, собралась у камина,
Собака душевно в ногах их ласкалась,
Под смех тех мужчин, засыпала Алина,
И шкурой медвежью она укрывалась…
Горькая слюна упала на ложе
И впились резцы, разрывая ткань кожи,
И хлынула кровь, сокращая губы.
Сжимались пальцы, впиваясь все глубже,
Колени уперлись в надменный бархат,
Раздавленной плоти, хрустели кости
И в дверь постучали, хозяин ждал в гости…
Стучали часы, спокойно и тихо,
Осел засыпая, хрипел у калитки
И в этот момент, последняя капля
Ударом последним, определила:
Что жизнь это кубик игральный, и только,
Что смерть – это нечто, что связано с жизнью…
И что 1/3 – похожа на дольку.
…и он отошел – его кровь утомила…
***
Четверка друзей, собралась у камина,
Собака душевно в ногах их ласкалась,
Стояла бутылка распитого Рома,
И женщина в алом им всем улыбалась…
И звали их странно, красиво и дерзко –
Ману, Себастьян, Бенджамен и Сантьяго…
Огонь торопливо играл лепестками,
Но тело он грел, глаза обжигая…
Минуты молчанья мужчин напрягали,
И замок пронизанный смехом и гнилью,
Наполнился звуком пронзительной лести…
А диспут имел свое продолженье,
Давно закаленной, утраченной песни…
И скинули карты, и что то смешалось,
Метнулось, забылось и засмущалось…
Лежали три тела в прихожей у Сана,
Ману, Себастьяна и Бенджамена…
Четверка друзей, собралась у камина,
Собака душевно в ногах их ласкалась,
Под смех тех мужчин, засыпала Алина,
И шкурой медвежью она укрывалась…